Рассказ «Крыжовник» Чехова был написан в 1898 году и считается одним из лучших произведений русской классической литературы XIX века. Он вошел в «Маленькую трилогию» автора, включающую также рассказы «Человек в футляре» и «О любви».
В «Крыжовнике» Чехов развивает тему «футлярности» , ограниченности, раскрывая ее через образ помещика Николая Иваныча. Композиция произведения построена на приеме «рассказ в рассказе» – историю Николая Иваныча рассказывает своим знакомым его брат, Иван Иваныч.
Главные герои
Иван Иваныч – ветеринарный врач, старший брат Николая Иваныча.
Николай Иваныч – помещик, младший брат Ивана Иваныча.
Буркин – учитель гимназии, друг Ивана Иваныча.
Алехин Павел Константиныч – небогатый помещик, «мужчина лет сорока», у которого остановились Иван Иваныч и Буркин.
Иван Иваныч и Буркин шли по полю. Впереди виднелось село Мироносицкое. Буркин попросил спутника рассказать обещанную ранее историю. Однако неожиданно пошел дождь, и мужчины решили укрыться от непогоды у Алехина в Софьино. Хозяин встретил их на пороге одного из амбаров за работой – мужчина был весь в пыли, в грязной одежде. Алехин очень обрадовался гостям и пригласил их в дом.
Сходив в купальню, гости и хозяин расположились в креслах. Служанка подала чай с вареньем, и Иван Иваныч приступил к обещанному рассказу.
У Ивана Иваныча был младший брат Николай Иваныч, «года на два помоложе» . Отец, Чимша-Гималайский, оставил им «потомственное дворянство» , а также имение, которое вскоре после его смерти отобрали за долги.
Все детство мальчики провели в деревне. Служа с девятнадцати лет «в казенной палате» , Николай Иваныч скучал по воле. У него появилась мечта купить маленькую усадьбу, где непременно будет расти крыжовник. Мужчина постоянно читал «хозяйственные книжки» , объявления о продаже земли, мечтал о том, как будет проводить время в деревне.
Иван Иваныч, хотя и любил брата, но его желания не разделял. «Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку» .
Стараясь скопить как можно больше денег, Николай «недоедал, недопивал» , одевался, «словно нищий» . Когда ему минуло сорок лет, мужчина женился на старой, некрасивой вдове с деньгами все с той же целью – купить усадьбу с крыжовником. Ее деньги он положил в банк на свое имя, а саму женщину «держал впроголодь» . Жена начала чахнуть и через три года умерла.
Николай Иванович, не виня себя в смерти жены, вскоре купил «сто двенадцать десятин с барским домом, с людской, с парком, но ни фруктового сада, ни крыжовника, ни прудов с уточками; была река, но вода в ней цветом как кофе» , так как рядом стояли заводы. Однако Николай Иваныч не опечалился: «выписал себе двадцать кустов крыжовника, посадил и зажил помещиком» .
В прошлом году Иван Иваныч поехал проведать брата. Николай Иваныч «постарел, располнел, обрюзг» . «Это уж был не прежний робкий бедняга-чиновник, а настоящий помещик, барин» . Николай Иваныч уже судился с обществом и заводами, заставлял мужиков называть себя «ваше высокоблагородие» . У него развилось «наглое» самомнение, он начал говорить «только истины» , словно министр: «Образование необходимо, но для народа оно преждевременно» . Более того, называл себя дворянином, будто забыл, что их дед был мужиком, а отец солдатом.
Вечером подали крыжовник, «собранный в первый раз с тех пор, как были посажены кусты» . Николай Иваныч, прослезившись, с волнением ел по ягодке, восторгаясь тем, как же это вкусно, хотя на самом деле крыжовник был жестким и кислым. Иван Иваныч видел перед собой «счастливого человека» , «который достиг цели в жизни» , им «овладело тяжелое чувство» , близкое к отчаянию. Всю ночь Иван Иваныч слышал, как Николай Иваныч вставал и брал по ягодке крыжовника.
Иван Иваныч размышлял о том, что мы постоянно видим счастливых людей, но ничего не знаем о тех, то страдает. «Очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча» . Счастливые люди живут словно в «гипнозе» , не замечая многого вокруг себя. «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком» , что рано или поздно стрясется беда. Иван Иваныч понял, что тоже жил довольно и счастливо. Он говорил те же слова, что и его брат, поучал, «как жить, как веровать, как управлять народом» , но он уже не в том возрасте, чтобы что-то менять.
Иван Иваныч неожиданно поднялся и подошел к Алехину. Он начал пожимать хозяину руки, прося не успокаиваться, продолжать делать добро, ведь смысл жизни именно в этом, а не в личном счастье.
Потом все сидели и молчали. Алехину хотелось спать, но ему было интересно с гостями. В то, что говорил Иван Иваныч, он не вникал – слова врача не имели отношения к его жизни.
Наконец гости отправились спать. «Дождь стучал в окна всю ночь» .
Заключение
В «Крыжовнике» Буркин и Алехин не понимают, какую идею пытался донести до них своим рассказом Иван Иваныч. Мужчины восприняли историю Николая Иваныча как обычный бытовой случай, не вынеся из нее никакой морали. Равнодушное молчание со стороны собеседников Ивана Иваныча подтверждает его мысли, что счастливые люди живут словно в «гипнозе» , в своеобразном «футляре» достижения собственного счастья.
Пересказ «Крыжовника» будет интересен школьникам, а также всем, кто интересуется творчеством А. П. Чехова и русской литературой.
Тест по рассказу
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 1415.
Крыжовник
Еще с раннего утра всё небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна.
– В прошлый раз, когда мы были в сарае у старосты Прокофия, – сказал Буркин, – вы собирались рассказать какую-то историю.
– Да, я хотел тогда рассказать про своего брата.
Иван Иваныч протяжно вздохнул и закурил трубочку, чтобы начать рассказывать, но как раз в это время пошел дождь. И минут через пять лил уже сильный дождь, обложной, и трудно было предвидеть, когда он кончится. Иван Иваныч и Буркин остановились в раздумье; собаки, уже мокрые, стояли, поджав хвосты, я смотрели на них с умилением.
– Нам нужно укрыться куда-нибудь, – сказал Буркин. – Пойдемте к Алехину. Тут близко.
– Пойдемте.
Они свернули в сторону и шли всё по скошенному полю, то прямо, то забирая направо, пока не вышли на дорогу. Скоро показались тополи, сад, потом красные крыши амбаров; заблестела река, и открылся вид на широкий плес с мельницей и белою купальней. Это было Софьино, где жил Алехин.
Мельница работала, заглушая шум дождя; плотина дрожала. Тут около телег стояли мокрые лошади, понурив головы, и ходили люди, накрывшись мешками. Было сыро, грязно, неуютно, и вид у плеса был холодный, злой. Иван Иваныч и Буркин испытывали уже чувство мокроты, нечистоты, неудобства во всем теле, ноги отяжелели от грязи, и когда, пройдя плотину, они поднимались к господским амбарам, то молчали, точно сердились друг на друга.
В одном из амбаров шумела веялка; дверь была открыта, и из нее валила пыль. На пороге стоял сам Алехин, мужчина лет сорока, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на помещика. На нем была белая, давно не мытая рубаха с веревочным пояском, вместо брюк кальсоны, и на сапогах тоже налипли грязь и солома. Нос и глаза были черны от пыли. Он узнал Ивана Иваныча и Буркина и, по-видимому, очень обрадовался.
– Пожалуйте, господа, в дом, – сказал он, улыбаясь. – Я сейчас, сию минуту.
Дом был большой, двухэтажный. Алехин жил внизу, в двух комнатах со сводами и с маленькими окнами, где когда-то жили приказчики; тут была обстановка простая, и пахло ржаным хлебом, дешевою водкой и сбруей. Наверху же, в парадных комнатах, он бывал редко, только когда приезжали гости. Ивана Иваныча и Буркина встретила в доме горничная, молодая женщина, такая красивая, что они оба разом остановились и поглядели друг на друга.
– Вы не можете себе представить, как я рад видеть вас, господа, – говорил Алехин, входя за ними в переднюю. – Вот не ожидал! Пелагея, – обратился он к горничной, – дайте гостям переодеться во что-нибудь. Да кстати и я переоденусь. Только надо сначала пойти помыться, а то я, кажется, с весны не мылся. Не хотите ли, господа, пойти в купальню, а тут пока приготовят.
Красивая Пелагея, такая деликатная и на вид такая мягкая, принесла простыни и мыло, и Алехин с гостями пошел в купальню.
– Да, давно я уже не мылся, – говорил он, раздеваясь. – Купальня у меня, как видите, хорошая, отец еще строил, но мыться как-то всё некогда.
Он сел на ступеньке и намылил свои длинные волосы и шею, и вода около него стала коричневой.
– Да, признаюсь… – проговорил Иван Иваныч значительно, глядя на его голову.
– Давно я уже не мылся… – повторил Алехин конфузливо и еще раз намылился, и вода около него стала темно-синей, как чернила.
Иван Иваныч вышел наружу, бросился в воду с шумом и поплыл под дождем, широко взмахивая руками, и от него шли волны, и на волнах качались белые лилии; он доплыл до самой середины плеса и нырнул, и через минуту показался на другом месте и поплыл дальше, и всё нырял, стараясь достать дна. «Ах, боже мой… – повторял он, наслаждаясь. – Ах, боже мой…» Доплыл до мельницы, о чем-то поговорил там с мужиками и повернул назад, и на середине плеса лег, подставляя свое лицо под дождь. Буркин и Алехин уже оделись и собрались уходить, а он всё плавал и нырял.
– Ах, боже мой… – говорил он. – Ах, господи помилуй.
– Будет вам! – крикнул ему Буркин.
Вернулись в дом. И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо, с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое платье, легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не один только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам.
– Нас два брата, – начал он, – я, Иван Иваныч, и другой – Николай Иваныч, года на два помоложе. Я пошел по ученой части, стал ветеринаром, а Николай уже с девятнадцати лет сидел в казенной палате. Наш отец Чимша-Гималайский был из кантонистов, но, выслужив офицерский чин, оставил нам потомственное дворянство и именьишко. После его смерти именьишко у нас оттягали за долги, но, как бы ни было, детство мы провели в деревне на воле. Мы, всё равно как крестьянские дети, дни и ночи проводили в поле, в лесу, стерегли лошадей, драли лыко, ловили рыбу, и прочее тому подобное… А вы знаете, кто хоть раз в жизни поймал ерша или видел осенью перелетных дроздов, как они в ясные, прохладные дни носятся стаями над деревней, тот уже не городской житель, и его до самой смерти будет потягивать на волю. Мой брат тосковал в казенной палате. Годы проходили, а он всё сидел на одном месте, писал всё те же бумаги и думал всё об одном и том же, как бы в деревню. И эта тоска у него мало-помалу вылилась в определенное желание, в мечту купить себе маленькую усадебку где-нибудь на берегу реки или озера.
Он был добрый, кроткий человек, я любил его, но этому желанию запереть себя на всю жизнь в собственную усадьбу я никогда не сочувствовал. Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку. И говорят также теперь, что если наша интеллигенция имеет тяготение к земле и стремится в усадьбы, то это хорошо. Но ведь эти усадьбы те же три аршина земли. Уходить из города, от борьбы, от житейского шума, уходить и прятаться у себя в усадьбе – это не жизнь, это эгоизм, лень, это своего рода монашество, но монашество без подвига. Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа.
Крыжовник
Антон Павлович Чехов
Список школьной литературы 10-11 класс
«Еще с раннего утра все небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю, и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна…»
Антон Чехов
Крыжовник
Еще с раннего утра все небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю, и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна.
– В прошлый раз, когда мы были в сарае у старосты Прокофия, – сказал Буркин, – вы собирались рассказать какую-то историю.
– Да, я хотел тогда рассказать про своего брата.
Иван Иваныч протяжно вздохнул и закурил трубочку, чтобы начать рассказывать, но как раз в это время пошел дождь. И минут через пять лил уже сильный дождь, обложной, и трудно было предвидеть, когда он кончится. Иван Иваныч и Буркин остановились в раздумье; собаки, уже мокрые, стояли, поджав хвосты, и смотрели на них с умилением.
– Нам нужно укрыться куда-нибудь, – сказал Буркин. – Пойдемте к Алехину. Тут близко.
– Пойдемте.
Они свернули в сторону и шли всё по скошенному полю, то прямо, то забирая направо, пока не вышли на дорогу. Скоро показались тополи, сад, потом красные крыши амбаров; заблестела река, и открылся вид на широкий плес с мельницей и белою купальней. Это было Софьино, где жил Алехин.
Мельница работала, заглушая шум дождя; плотина дрожала. Тут около телег стояли мокрые лошади, понурив головы, и ходили люди, накрывшись мешками. Было сыро, грязно, неуютно, и вид у плеса был холодный, злой. Иван Иваныч и Буркин испытывали уже чувство мокроты, нечистоты, неудобства во всем теле, ноги отяжелели от грязи, и когда, пройдя плотину, они поднимались к господским амбарам, то молчали, точно сердились друг на друга. В одном из амбаров шумела веялка; дверь была открыта, и из нее валила пыль. На пороге стоял сам Алехин, мужчина лет сорока, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на помещика. На нем была белая, давно не мытая рубаха с веревочным пояском, вместо брюк кальсоны, и на сапогах тоже налипли грязь и солома. Нос и глаза были черны от пыли. Он узнал Ивана Иваныча и Буркина и, по-видимому, очень обрадовался.
– Пожалуйте, господа, в дом, – сказал он, улыбаясь. – Я сейчас, сию минуту.
Дом был большой, двухэтажный. Алехин жил внизу, в двух комнатах со сводами и с маленькими окнами, где когда-то жили приказчики; тут была обстановка простая, и пахло ржаным хлебом, дешевою водкой и сбруей. Наверху же, в парадных комнатах, он бывал редко, только когда приезжали гости. Ивана Иваныча и Буркина встретила в доме горничная, молодая женщина, такая красивая, что они оба разом остановились и поглядели друг на друга.
– Вы не можете себе представить, как я рад видеть вас, господа, – говорил Алехин, входя за ними в переднюю. – Вот не ожидал! Пелагея, – обратился он к горничной, – дайте гостям переодеться во что-нибудь. Да, кстати, и я переоденусь. Только надо сначала пойти помыться, а то я, кажется, с весны не мылся. Не хотите ли, господа, пойти в купальню, а тут пока приготовят.
Красивая Пелагея, такая деликатная и на вид такая мягкая, принесла простыни и мыло, и Алехин с гостями пошел в купальню.
– Да, давно я уже не мылся, – говорил он, раздеваясь. – Купальня у меня, как видите, хорошая, отец еще строил, но мыться как-то все некогда.
Он сел на ступеньке и намылил свои длинные волосы и шею, и вода около него стала коричневой.
– Да, признаюсь… – проговорил Иван Иваныч значительно, глядя на его голову.
– Давно я уже не мылся… – повторил Алехин конфузливо и еще раз намылился, и вода около него стала темно-синей, как чернила.
Иван Иваныч вышел наружу, бросился в воду с шумом и поплыл под дождем, широко взмахивая руками, и от него шли волны, и на волнах качались белые лилии; он доплыл до самой середины плеса и нырнул, и через минуту показался на другом месте, и поплыл дальше, и все нырял, стараясь достать дна. «Ах, боже мой… – повторял он, наслаждаясь. – Ах, боже мой…» Доплыл до мельницы, о чем-то поговорил там с мужиками и повернул назад, и на середине плеса лег, подставляя свое лицо под дождь. Буркин и Алехин уже оделись и собрались уходить, а он все плавал и нырял.
– Ах, боже мой… – говорил он. – Ах, господи помилуй!
– Будет вам! – крикнул ему Буркин.
Вернулись в дом. И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое платье, легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не одни только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам.
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/anton-chehov/kryzhovnik/?lfrom=279785000) на ЛитРес.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.
В этой статье мы познакомим вас с произведением "Крыжовник" Чехова. Антон Павлович, как вы уже, наверное, знаете, - русский писатель, драматург. Годы его жизни - 1860-1904. Нами будет описано краткое содержание данного рассказа, проведен его анализ. "Крыжовник" Чехов написал в 1898 году, то есть уже в поздний период своего творчества.
Буркин и Иван Иваныч Чимша-Гималайский шагают по полю. Село Мироносицкое виднеется вдали. Вдруг начинается дождь, и поэтому они решают зайти к Павлу Константинычу Алехину, приятелю-помещику, усадьба которого находится в деревне Софьино, неподалеку. Алехин описывается как высокий мужчина примерно 40 лет, полный, похожий больше на художника или профессора, чем на помещика, с длинными волосами. Он встречает путников у амбара. Лицо этого человека черно от пыли, грязна его одежда. Он рад нежданным гостям, предлагает тем отправиться в купальню. Переодевшись и помывшись, Буркин, Иван Иваныч Чимша-Гималайский и Алехин отправляются в дом, где Иван Иваныч рассказывает за чаем с вареньем историю Николая Иваныча, своего брата.
Иван Иваныч начинает свой рассказ
Детство братья провели в имении отца, на воле. Сам родитель их был из кантонистов, но оставил потомственное дворянство детям, выслужив чин офицера. Имение после его смерти отсудили у семьи за долги. С девятнадцати лет Николай сидел за бумагами в казенной палате, но ужасно там тосковал и мечтал приобрести небольшую усадебку. Иван Иваныч же желанию своего родственника на всю жизнь запереть себя в поместье никогда не сочувствовал. А Николай не мог думать ни о чем другом, все время представляя большую усадьбу, где должен был непременно расти крыжовник.
Николай Иванович воплощает свою мечту в реальность
Копил деньги брат Ивана Иваныча, недоедал, в конце концов женился не по любви на богатой некрасивой вдове. Жену свою он держал впроголодь, а ее деньги на свое имя положил в банк. Не вынесла этой жизни супруга и умерла вскоре, а Николай, ничуть не раскаиваясь, приобрел себе желанное имение, посадил 20 кустов крыжовника и зажил в свое удовольствие помещиком.
Иван Иваныч навещает брата
Продолжаем описывать рассказ, который создал Чехов, - "Крыжовник". Краткое содержание дальнейших событий следующее. Когда Николая приехал навестить Иван Иваныч, он был поражен тем, как сильно опустился, обрюзг и постарел его брат. Барин превратился в настоящего тирана, много ел, постоянно судился с заводами и разговаривал тоном министра. Потчевал Ивана Иваныча Николай крыжовником, и видно было по нему, что своей судьбой он доволен так же, как и самим собой.
Иван Иваныч размышляет о счастье и смысле жизни
Следующие дальнейшие события передает нам рассказ "Крыжовник" (Чехов). Братом Николая при виде его родственника овладело близкое к отчаянию чувство. Он размышлял, проведя в усадьбе ночь, о том, как много в мире людей страдают, пьют, какое количество детей погибает от недоедания. А другие тем временем счастливо живут, спят ночью, едят днем, говорят чепуху. Подумалось Ивану Иванычу, что за дверью непременно должен находиться некто "с молоточком" и стуком напоминать ему, что есть на земле несчастные, что когда-нибудь и с ним приключится беда, и его не услышит и не увидит никто, так же как сейчас он не слышит и не замечает других.
Заканчивая рассказ, Иван Иваныч говорит, что нет счастья, а если и существует в жизни смысл, то находится он не в нем, а в том, чтобы творить добро на земле.
Как восприняли рассказ Алехин и Буркин?
Ни Алехин, ни Буркин рассказом этим не удовлетворены. Не вникает Алехин, справедливы ли слова Ивана Иваныча, поскольку речь шла не о сене, не о крупе, а о чем-то таком, что не имеет прямого отношения к его жизни. Однако он очень рад гостям и желает, чтобы те продолжали беседу. Но время уже позднее, гости и хозяин отправляются спать.
"Крыжовник" в творчестве Чехова
В значительной мере творчество Антона Павловича посвящено "маленьким людям" и футлярной жизни. Рассказ, который создал Чехов, "Крыжовник" о любви не повествует. В нем, как и во многих других произведениях этого автора, обличаются люди и общество в мещанстве, бездушии и пошлости.
В 1898 году рассказ "Крыжовник" Чехова появился на свет. Следует отметить, что время, когда было создано произведение, - период царствования Николая II, который продолжал политику своего отца, не желая осуществлять либеральные реформы, необходимые в то время.
Характеристика Николая Ивановича
Чехов описывает нам Чимша-Гималайского - чиновника, который служит в одной палате и мечтает иметь собственную усадьбу. этого человека - сделаться помещиком.
Подчеркивает Чехов, насколько отстает от своего времени этот персонаж, ведь в описываемое время люди не гнались уже за бессмысленным титулом, капиталистами мечтали стать многие дворяне, это считалось модным, передовым.
Герой Антона Павловича выгодно женится, после чего забирает деньги, необходимые ему, у жены и приобретает, наконец, желаемое имение. Еще одну свою мечту исполняет герой, высаживая в усадьбе крыжовник. А супруга его тем временем умирает от голода...
"Крыжовник" Чехова построен с использованием "рассказа в рассказе" - особого Историю описываемого помещика мы узнаем из уст его брата. Однако глаза Ивана Ивановича - глаза самого автора, он показывает таким образом читателю свое отношение к людям, подобным Чимша-Гималайскому.
Отношение к брату Ивана Ивановича
Брат главного героя рассказа "Крыжовник" Чехова поражается духовной скудности Николая Ивановича, ужасает его праздность и сытость своего родственника, а мечта как таковая и исполнение ее кажутся этому человеку вершиной лени и эгоизма.
За время, проведенное в усадьбе, дурнеет и стареет Николай Иванович, он гордится своей принадлежностью к дворянам, не понимая при этом, что данное сословие уже отмирает, а на смену приходит более справедливая и свободная форма жизни, меняются постепенно общественные устои.
Однако больше всего рассказчика поражает момент, когда Николаю Ивановичу подают первый урожай крыжовника. Сразу же он забывает о модных вещах времени и важности дворянства. Этот помещик в сладости крыжовника обретает иллюзию счастья, он находит причину восхищаться и радоваться, и это обстоятельство поражает Ивана Ивановича, который раздумывает о том, что люди предпочитают себя обманывать, лишь бы поверить в свое благополучие. Критикует он при этом и самого себя, находя такие недостатки, как желание поучать и самодовольство.
Раздумывает Иван Иванович о моральном и нравственном кризисе личности и общества, беспокоит его нравственное состояние современного ему социума.
Мысль Чехова
Иван Иванович говорит о том, как его мучает ловушка, которую создают люди сами для себя, и просит творить в будущем лишь добро и пытаться искоренять зло. Но на самом деле через своего персонажа говорит сам Чехов. Человек ("Крыжовник" обращен к каждому из нас!) должен понимать, что цель в жизни - добрые дела, а не ощущение счастья. По мысли автора, у каждого добившегося успеха должен стоять за дверью "человек с молоточком", напоминающий ему о том, что необходимо творить добро - помогать сиротам, вдовам, обездоленным. Ведь однажды может случиться беда даже с самым состоятельным человеком.
Еще с раннего утра все небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю, и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна.
– В прошлый раз, когда мы были в сарае у старосты Прокофия, – сказал Буркин, – вы собирались рассказать какую-то историю.
– Да, я хотел тогда рассказать про своего брата.
Иван Иваныч протяжно вздохнул и закурил трубочку, чтобы начать рассказывать, но как раз в это время пошел дождь. И минут через пять лил уже сильный дождь, обложной, и трудно было предвидеть, когда он кончится. Иван Иваныч и Буркин остановились в раздумье; собаки, уже мокрые, стояли, поджав хвосты, и смотрели на них с умилением.
– Нам нужно укрыться куда-нибудь, – сказал Буркин. – Пойдемте к Алехину. Тут близко.
– Пойдемте.
Они свернули в сторону и шли всё по скошенному полю, то прямо, то забирая направо, пока не вышли на дорогу. Скоро показались тополи, сад, потом красные крыши амбаров; заблестела река, и открылся вид на широкий плес с мельницей и белою купальней. Это было Софьино, где жил Алехин.
Мельница работала, заглушая шум дождя; плотина дрожала. Тут около телег стояли мокрые лошади, понурив головы, и ходили люди, накрывшись мешками. Было сыро, грязно, неуютно, и вид у плеса был холодный, злой. Иван Иваныч и Буркин испытывали уже чувство мокроты, нечистоты, неудобства во всем теле, ноги отяжелели от грязи, и когда, пройдя плотину, они поднимались к господским амбарам, то молчали, точно сердились друг на друга. В одном из амбаров шумела веялка; дверь была открыта, и из нее валила пыль. На пороге стоял сам Алехин, мужчина лет сорока, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на помещика. На нем была белая, давно не мытая рубаха с веревочным пояском, вместо брюк кальсоны, и на сапогах тоже налипли грязь и солома. Нос и глаза были черны от пыли. Он узнал Ивана Иваныча и Буркина и, по-видимому, очень обрадовался.
– Пожалуйте, господа, в дом, – сказал он, улыбаясь. – Я сейчас, сию минуту.
Дом был большой, двухэтажный. Алехин жил внизу, в двух комнатах со сводами и с маленькими окнами, где когда-то жили приказчики; тут была обстановка простая, и пахло ржаным хлебом, дешевою водкой и сбруей. Наверху же, в парадных комнатах, он бывал редко, только когда приезжали гости. Ивана Иваныча и Буркина встретила в доме горничная, молодая женщина, такая красивая, что они оба разом остановились и поглядели друг на друга.
– Вы не можете себе представить, как я рад видеть вас, господа, – говорил Алехин, входя за ними в переднюю. – Вот не ожидал! Пелагея, – обратился он к горничной, – дайте гостям переодеться во что-нибудь. Да, кстати, и я переоденусь. Только надо сначала пойти помыться, а то я, кажется, с весны не мылся. Не хотите ли, господа, пойти в купальню, а тут пока приготовят.
Красивая Пелагея, такая деликатная и на вид такая мягкая, принесла простыни и мыло, и Алехин с гостями пошел в купальню.
